По-лазуритному: Не заметить торчащие из под дивана задние ноги, нечаянно наступить на них, полтора часа извиняться перед уже давно заснувшей обладательницей ног.
Ямада Юги - читая Isshou Tsuzukerarenai Shigoto языколомное название, из которого я ничего кроме слова "шигото" не понимаю), в который раз убедилась, что ее персонажи имеют тенденцию по воле судьбы сбиваться в странные, но обаятельные кучи, состоящие из потенциальных яойщиков и порой одной единственной женщины. Со странностями.
Название: Дела семейные – Глава 12 Автор: A. Kniggendorf Блог автора: akk.insanejournal.com Переводчик: Lazurit Бета: Шреденька Фандом: TB/X1999 Пейринг: Сейширо/Субару Рейтинг:NC-17 Дисклеймер: Все чужое. Ворнинги: насилие, оккультизм, гомосексуализм, говорящее дерево, дендрофилия и геометрия. Примечание: Этот фик – сиквел к фанфику «36 градусов». Найти приквел можно на моем дайре www.diary.ru/~lazurit8 и на сообществе www.diary.ru/~anime-x
читать дальшеA. Kniggendorf: Дела Семейные – Глава 12 - Летний Шторм
Дерево ощутило беспокойство Сейширо из-за молчания меток даже прежде, чем тот воспользовался его силами, чтобы послать запрос. Сначала Сейширо чувствовал всего лишь небольшой зуд, но посреди ночи он превратился в жжение, достаточно сильное, чтобы ранить плоть. Боль значения не имела; куда важнее были повреждения рук. Поэтому он вышел в предрассветную тьму, одетый в черный кожаный плащ и окутанный болезненным красноватым жаром магии Сумераги.
Дерево не могло защитить своего Сакуразукамори от физических повреждений, нанесенных даром Аматерасу, но оно лечило их с той же скоростью. Для этого ему пришлось расходовать силу, накопленную с последнего убийства.
- Нечто особенное, - ответил Сей-чан в тот день, когда оно спросило, что дадут ему метки на руках Сумераги.
- «Он будет страдать», - сказало оно ему после того, как метки Сумераги врезались в его кожу. - «Как и ты».
Мощная ветвь, плотно облепленная цветами, неуверенно коснулась его щеки. Они оба оказались правы...
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ fam-i-ly – се-мей-ство [сущ]: в биологии, обычно состоит из нескольких родов. mat-ter – ве-щес-тво[сущ]: субстанция. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В комнате было сумрачно, почти темно, когда Субару проснулся от головной боли. Издали доносились голоса. Радио...
Сейширо, наверное, закрыл жалюзи, когда ушел готовить завтрак…
При мысли о еде желудок Субару сделал сальто. Несколько секунд он просто лежал, борясь с болью и тошнотой. Измученный, он закрыл глаза рукой. Есть, двигаться... не самая лучшая мысль. Наверное он допустил ошибку с метками – причем серьезную – раз ему так плохо. Это объяснило бы и сдавленный, настойчивый шепот, разобрать который он не мог.
- ...самолет JAL175, идущий на международный аэропорт Кансай готов к отправлению…
... блестящая плитка под подошвами его ботинок...
... свист расстегивающегося плаща...
Субару вздрогнул в полусне. Наверное он снова спал. Он хотел коснуться Сейширо, вцепиться в него, облегчить боль, жажду, отделить сон от реальности, его реальность от снов Сейширо.
- Ваш билет, пожалуйста...
Субару вслепую потянулся за подушкой Сейширо, слабой замене ее хозяину, и нащупал твердый пол. Он осторожно пошевелил рукой, почувствовав подушечками пальцев поверхность татами. Татами? С каких пор?.. Тихий шорох заставил его обернуться; шоджи были открыты и…
- Субару-сан. Как хорошо, что вы, наконец, проснулись.
Сагано-чо, Западный Киото Резиденция Сумераги 6 апреля 2000 года - 08:51
Субару уставился на обрадованное лицо Сумераги Хамамацу. Тусклый, неясный свет проникал сквозь шоджи, на которых висели оберегающие офуда. Он прижал ноющие руки к голове, пытаясь вспомнить. Вчера... работа на Парламент. Что-то пошло не так? Когда он вышел из Парламента, было уже темно. В вечерний час пик улицы были полны людей, и…
Дрожащей рукой он ощупал шею и обнаружил крохотный кусочек пластыря. Он не ошибся с метками. Его…
…привезли в Киото.
Киото. Он представил, как уродливо краснеют шрамы Сейширо, покрываются волдырями и лопаются, и едва не задохнулся при мысли о длинных изящных пальцах, почерневших, обожженных, разложившихся до костей. Отчаянно цепляясь за щиты, он вытолкнул из своих мыслей желание проверить метки. Он не мог рисковать и превратить кошмар в реальность. Он должен вернуться в Токио, к Сейширо, прежде чем потеряет контроль над метками. Немедленно. Он попытался сесть, встал на колени, на ноги…
Пол закружился под ним, накренился…
- Субару-сан! - Хамамацу подхватил его, не дав упасть. – Не пытайтесь пока встать. Вы еще не полностью выздоровели! - Он помог ему сесть и отошел. - Я немедленно пошлю за Сумераги-доно.
К тому времени, когда шоджи снова раскрылись, пол уже перестал кружиться. В комнату въехала бабушка. - Субару-сан, - поприветствовала она его вежливым кивком. - Я знаю, что это неожиданно для вас, но…
- Сейширо? – спросил он, сражаясь с головокружением и тошнотой.
- Не беспокойтесь о Сакуразукамори, - бабушка взяла его за руку, как часто делала, когда он был еще малышом. Она перестала делать это, когда он начал носить перчатки... после того, как Сейширо отметил его. - Вы в безопасности. Вы…
- В безопасности? - Он вырвал руку, прижимая ее к себе. - Я был в безопасности в Токио. А здесь… - Он покачал головой. Сила меток давила на него. Если скоро это не прекратится, он… - Он уткнулся головой в руки, умоляя, - Обаа-чан, он нужен мне, я…
- Субару-сан. Вы не знаете, что говорите, - Она сложила руки на коленях и строго посмотрела на него. - Отдохните еще немного. Вы сейчас не вполне в себе. Хамамацу проследит, чтобы вас не тревожили. - Она нахмурилась. – Когда отдохнете, я жду вас в своих комнатах.
Субару некоторое время таращился на закрывшиеся за ней шоджи. Затем он медленно, сосредоточенно поднялся на ноги, демонстративно игнорируя протянутую руку Хамамацу. Пока он держится за стену, он будет в порядке. Пока он сосредоточен, пока он следит за своими барьерами, Сейширо тоже будет в порядке, и это даст ему немного времени, чтобы разобраться с бабушкой, а через нее со старейшинами и остальным кланом. Тогда он сможет поехать домой…
Он замер. Он дома, разве нет? В главной резиденции своего клана. «Дома», - мысленно повторил Субару, и понял, что это слово значит для него. Каким-то образом за прошедшие три месяца домом стало место с тостами и мисо, кофе и чаем, стройным пением мертвых и фальшивым треньканьем радио по утрам. Им стало место, заросшее сорняками, покой которого постоянно нарушался вторжениями огромного кота.
Домом стали разговоры, споры, угрозы, смех...
... и все чаще ни к чему не обязывающее молчание, о существовании которого Субару раньше не знал.
Дом...
... больше не был в Киото. Он споткнулся, и Хамамацу немедленно поддержал его; Субару оттолкнул его руку. - Я должен идти, - спокойно сказал он. – Пожалуйста, не мешайте мне.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Префектура Осака Международный аэропорт Кансай 6 апреля 2000 года - 10:16
Сейширо прижал ладонь к правому уху, пытаясь приглушить шум переполненной платформы. У него не хватало времени; его поезд уже объявили. Он услышал гудок. Один. Второй. Тре…
- Предприятия Сакура, Осакский офис. Говорит Фудживара, - произнес холодный женский голос на другом конце провода.
- Мичико? Это Сейширо, - Он представил ее сидящей за своим столом, ноги в чулках закинуты одна на другую, деловой костюм безупречен. Она всегда была внимательна к деталям. И опасна.
- Где ты? – последовала пауза, во время которой она посмотрела на экран. – Кансайский аэропорт? – звук невысоких шпилек, постукивающих по устланному ковром полу.
- Звоню с телефона-автомата, - подтвердил он, зная, что теперь она полностью сосредоточена на разговоре.
- Что тебе нужно? – спросила она.
- Автомобиль. Незаметный. Незарегистрированный.
- Твой обычный?
- Поскорее. С Киотскими номерными знаками в Шин-Осака через 50 минут.
За его спиной поезд, грохоча, подъехал к станции. У него не осталось времени. – Сейф номер 64. И Сейширо... – последовало недолгое молчание: она обдумывала, что она сможет с этого выручить. – Однажды я об этом напомню.
- Понятно, - Она решила не задерживать его. – Спасибо, - Он повесил трубку и побежал к поезду.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Сагано-чо, Западный Киото Резиденция Сумераги 6 апреля 2000 года - 10:16
Субару вошел в комнату бабушки, а вслед за ним - несчастный Хамамацу. Живот все еще болел, а тишина дома наполнилась бесчисленными голосами, доносившимися издалека. У него не оставалось времени. Скорее.
- Субару-сан, - бабушка вежливо кивнула ему, указывая на подушку напротив ее собственной. Позади них Хамамацу молча занял свой пост у дверей, - Маки, пожалуйста, принесите мой чайный сервиз, - Она снова повернулась к Субару. - Я не ждала вас так скоро.
- Этот разговор нельзя откладывать, бабушка, - спокойно ответил он. Ему нелегко будет сказать это. – Потом станет только хуже.
Она смотрела на него, очевидно обдумывая его последние слова. Сквозь открытый шоджи виднелся сад камней. Близился полдень; на гладкий белый песок падали короткие тени. Вместо них Субару увидел изогнутые зеленые листья папоротников над черной землей, и попытался вытолкнуть из головы образ изуродованных рук Сейширо. Маки вернулась с чайным сервизом. Она расставила его перед бабушкой, снова поклонилась и, повинуясь изящному жесту бабушкиной руки, выскользнула из комнаты, закрыв за собой шоджи.
Бабушка налила чай, и Субару, сосредоточенно сдерживая дрожь в пальцах, взял чашку; он лишь сделал вид, что отхлебнул, молчаливо мечтая о горячем кофе Сейширо и болеутоляющем. Или о самом Сейширо. Или и о том, и о другом. Болела голова...
- Итак, вы с Сакуразукамори призвали Дао?
- Да, - он поставил чашку и поймал укоряющий взгляд бабушки. - Это было необходимо.
- Мы заметили восстановление, - Она кивнула. - Но мы полагали, что причиной была победа Драконов Неба. Мы и подумать не могли, что вы оставили Драконов Неба, чтобы объединить вашу силу с силой врага.
- Дао нуждается в двух источниках, - напомнил Субару. - Он - единственный достаточно сильный онмёджи в Японии. Выбора не было. Суеверия, касающиеся 1999 года и миллениума, нарушили ход Последнего Года, превратив его в борьбу за существование. В подобной ситуации любое решение угрожало бы человечеству, вне зависимости от победителя. Мы должны были помешать этому.
- И рискнули магической стабильностью Японии, оставив сражение незавершенным до сих пор.
- Магическая стабильность это равновесие между силами инь и ян, - устало сообщил Субару. - Если бы Камуи убил своего Звезду-Близнеца, то Небо убило бы Землю, но как может существовать небо, если под ним нет земли?
Она молчала. Чай между ними остывал. Птицы снаружи затихли, и их место заняло жужжание насекомых над блестящим песком. Он изо всех сил старался держать щиты, не обращать внимания на шепот в своих ушах и привкус дешевого кофе на языке. Субару едва не сполз на пол от облегчения, когда бабушка, наконец, кивнула, - Звучит разумно, - уступила она.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Префектура Осака Железнодорожная станция Шин-Осака 6 апреля 2000 года - 11:09
Мичико не потрудилась сказать ему пароль; Сейширо не потрудился спросить. Сейф номер 64 несложно было открыть заклинанием, а в нем обнаружились ключи от машины, права на его имя и розовая клейкая записка:
»Восточная стоянка, место 36. В бардачке - сюрприз. С любовью, М.»
Обычно после такого он не стал бы даже смотреть на автомобиль, но у него не было времени взять машину напрокат. Оберегающие барьеры Дерева уже истончились; боль в руках усиливалась. У Субару истекало время, да и у него тоже.
Сейширо взял права и ключи, и пошел к автомобильной стоянке. Кроме того, Мичико была одним из немногих людей, чью презумпцию невиновности он признавал; ей было что терять.
На месте 36 стояла черная Мазда Родстер, которую он проверил на заклинания и другие ловушки. Не найдя ни одной, Сейширо открыл дверь и сел за руль. Обычно, он предпочитал более крупные модели, но это был быстрый, надежный автомобиль, и он недолго будет пользоваться им. «Сюрприз» в бардачке оказался незарегистрированным 9-миллиметровым Сиг-Сойером SAS в полицейской кобуре, и двумя запасными магазинами, скрепленными еще одной розовой запиской:
Он дважды проверил пистолет и магазины, прежде чем снять пиджак и пристегнуть ремень безопасности. Прикрепив кобуру к ремню, он провел несколько минут, регулируя крепление пистолета, чтобы его было легко вытаскивать – Мичико всегда перестраховывалась – а затем отложил пиджак и завел двигатель.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Сагано-чо, Западный Киото Резиденция Сумераги 6 апреля 2000 года - 11:28
- Сам по себе вызов Дао – удивительный поступок. Это заслуживает глубокого уважения, - кивая, признала бабушка. - Однако, длительное пребывание с Сакуразукамори недопустимо. Источникам Дао нет никаких причин оставаться вместе, когда Дао уже вызвано.
Субару глубоко вздохнул. – Дао требует симметрии источников.
- Во время вызова, но не потом, Субару-сан.
- Да, но реальность становится симметричной, - Он медленно вытянул руки перед собой и продемонстрировал шрамы-пентаграммы. - Я носил метки Сей… Сакуразукамори с девяти лет. В течение шестнадцати лет фрагмент его магии был частью меня, - Он заметил ее удивленное лицо и добавил, - Они так работают, и Дао…
- Вы хотите сказать, что внутри Сакуразукамори находится частица вашей магии?
- Да. Когда мы призвали Дао, Сакуразука Сейширо был помечен мной, - обняв себя руками, он добавил, - Я не собирался делать этого, но это моя магия. Она зовет меня, постоянно рассказывая о другом…
- Чушь! – резко прервала его она. - Разве вы не видите, что это одна из его уловок, иллюзия, привязывающая вас к нему?
- Бабушка, на расстоянии это становится сильнее. Ни одна иллюзия на такое не способна. Сначала из-за этой уловки я падал от боли, отойдя от него всего на несколько метров; Между Киото и Токио пятьсот километров. Я уже едва держусь. Если я не смогу… - Он вздрогнул; образ обугленных, разложившихся рук снова очутился перед его глазами. - Я должен вернуться. Я…
- Вы носили метки Сакуразукамори с самого детства, и он ни разу не приползал к вашему порогу, страдая от боли, - Она аккуратно – по одной линии - поставила чашки на лакированную дощечку. – Вы слишком долго находились под его влиянием. Не удивительно, что вы не можете разумно рассуждать после его надругательств.
- Никто на меня не влиял, - возразил Субару. - И не надругался. Метки…
- Не влиял? Не надругался? Вы звали его во сне! В Токио вы практически раздвинули ноги перед ним, прямо на моих глазах!
- Потому, что вы накачали меня наркотиками и привезли в Киото, и из-за расстояния метки убивают меня! Потому, что я был почти без сознания, когда опустил щиты, чтобы не дать вам превратить сад в поле битвы. Я бы упал, если бы он не поймал меня. И уверяю вас, не было никакого надругательства.
- Ваши синяки и ваша фиксация на нашем враге говорят о другом, - серьезно ответил бабушка. - Я только надеюсь, что насилие не разрушило вашу духовную целостность, - Она вздохнула, и ее лицо немного смягчилось. - Это не первый раз, когда Сакуразукамори влиял на вас. Я уверена, что вы поймете это, как только вспомните…
- Я помню, бабушка, - ледяным голосом произнес Субару. – До мельчайших деталей. И раз и навсегда: меня никто не насиловал! Я был Внутри разумов жертв насилия. Поверьте мне, я могу отличить!
Его наверняка слышали снаружи. Лицо бабушки ничего не выражало, когда она, наконец, холодно спросила: - Субару-сан, вы хотите сказать, что вы по собственной воле состояли в половой связи с убийцей своей сестры?
Он видел ее изумление, ее презрение, ее воспитание, позволявшее ей говорить самые возмутительные вещи спокойным, невозмутимым голосом - и он был сыт по горло этим, этикетом, традициями, предназначенными лишь для клана, но не для людей.
Он прямо посмотрел ей в глаза. - Да. И мне понравилось.
За его словами последовало гробовая, абсолютная тишина. Она длилась, ширилась, поглощая все вокруг, пока ее не нарушил тихий шорох бабушкиного кимоно, когда та спрятала ладони в рукавах. – Думаю, нам больше нечего обсуждать, - странно надтреснутый голос. - Ваше игнорирование приличий перешло все границы.
- Да? – устало ответил Субару. – А может, это приличия перебрались через свою границу? Мы сами решаем, что правильно, а что нет, где добро, а где зло, в соответствии с нашими собственными нормами. Но кто осудит нас? Кто определяет правила? Почему то, что делаю я, считается лучше чем то, что делает Сакуразукамори?
- Вы действительно под его влиянием. Вы не знаете, о чем говорите.
- Да? И почему если женщина счастлива с вызванным ею призраком, я должен разрушить ее счастье, изгнав его?
- Потому, что это правильно. – В ее глазах была жалость, когда она терпеливо отвечала ему, словно он все еще был ребенком, а она учила его онмёджицу. – Неправильно, если призрак вынужден оставаться в мире живых.
Но он больше не был ребенком. – Некоторые призраки даже просят остаться присматривать за своими любимыми. И все же мне приходится заставлять их идти дальше, - Он встал и повернулся к ней спиной, глядя на залитый солнцем сад камней. - Не спрашивая разрешения, я сужу их существование, - Он замер, его пальцы сжались на раме шоджи. – Я делаю с призраками то, что Сейширо-сан делает с людьми.
- И это делает его убийцей.
Субару невидяще смотрел на солнце. – Тогда кем это делает меня?
Он не ждал ответа. Боль пульсировала в глазах и висках, спускаясь по позвоночнику и распространяясь по всему телу. Ему нужно вернуться в Токио; пусть даже сквозь боль. Он уже упал бы в обморок, если бы давление меток не ослабло…
Ослабло. Субару вздрогнул. Сейширо был близко! Он сдержал желание проверить метки и узнать, насколько близко. Он был слишком истощен, чтобы рисковать; вместо этого, он коснулся магических барьеров вокруг резиденции. Своих барьеров. Своих щитов. Были и те, что принадлежали его бабушке; они были старше и чаще обновлялись, но его были сильнее, крепче. Он неуверенно потянулся к щиту вокруг резиденции, вплел в него нить своей магии. Даже из-за такой мелочи метки пронзили его болью. Он чувствовал, как покрывается потом его кожа...
Нить шевельнулась, осторожное прикосновение Сейширо. Субару перехватил магический сигнал тревоги, и раскрыл барьер, впуская злоумышленника, словно тайного гостя. Он не осмеливался думать о том, что впускал врага в главную резиденцию своего клана, отдавая Сакуразукамори всех доверившихся ему - но у Сейширо не было выбора, у него не было выбора.
Нить снова шевельнулась. Сейширо приближался к главному дому. Если он столкнется с кем-то, если он убьет… Субару медленно отпустил раму шоджи, каждый палец по отдельности, прежде чем повернулся и посмотрел на бабушку. - Вы правы, - согласился он и вежливо поклонился. - Я не знаю, о чем говорю…и вы тоже. Этот разговор лишен всякого смысла. Я оставлю вас с вашими мыслями.
- Мы не закончили, Субару-сан, - остановила его она. - Ваша духовная целостность…
- Не ваше дело, потому что я глава этого клана, и я отвечаю за вас, а не вы за меня, - категорично заявил он. - Я больше не буду подвергать вашу целостность опасности своим присутствием, - он кивнул ей, - До свидания, бабушка, - Хамамацу преградил ему дорогу, - Дайте мне пройти, - потребовал Субару.
- Нет, - ответила бабушка, жалость едва сквозила в ее голосе. - Это безумие с нашим вра…с Сакуразукамори длилось достаточно долго. Вы наносите урон чести семьи, и больше терпеть это нельзя. Клан…
- Я глава этого клана, - перебил Субару. - И я ухожу.
- Вы не владеете своими чувствами, - сообщила бабушка, - Вы достаточно ясно показали это. Вы не знаете, что делаете или чего хотите и…
- Я хочу уйти, - Ровный голос. Резкое, почти холодное звучание. Он не даст ей очередной возможности судить его здравомыслие.
- Вы не можете. - От убеждения и обреченности, звучавших в ее словах, Субару хотелось закричать. - Хамамацу проводит вас в ваши комнаты.
- Я так не думаю, - произнес спокойный голос из дверей.
Субару видел побледневшее, потрясенное лицо своей бабушки, заметил как вцепились ее пальцы в подушку. Ему не нужно было оборачиваться. Он знал, что Сейширо стоит в дверях, одной рукой небрежно опершись о деревянный косяк, сигарета мерцает меж обманчиво расслабленных пальцев…но без сомнения близко к губам. Краем глаза он заметил движение; Хамамацу потянулся за…
- Нет! – рявкнул Субару командным голосом, который так редко использовал. – Не смейте! Я запрещаю!
- Суба…
Сейширо провел рукой по лицу Хамамацу, и тот без сознания сполз по стене на пол. Сейширо раскрыл пиджак Хамамацу ногой. – Вооружен – отметил он, - но никакого онмёджицу, - Он посмотрел на Субару. - Готов?
Субару кивнул, следя за бабушкой. Она была опаснее. Если она вступит в бой, ему придется выбрать сторону, раз и навсегда. Она знала об этом, но вряд ли она знала, что он может выбрать лишь одну сторону.
- Я ухожу, - сказал он, медленно направляясь к Сейширо и открытой двери. Если он не будет двигаться слишком быстро, то сможет удержаться на ногах. - Вам решать, чем это закончится, - Он остановился в шаге от Сейширо, опершись о косяк, и оглянулся на внезапно обмякшее тело бабушки, - Пожалуйста, поймите это и поверьте мне.
- Субару-сан! – крикнула она ему вслед.
На этот раз он не обернулся.
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Сагано-чо, Западный Киото 6 апреля 2000 года - 12:46
Сейширо не отрывал взгляда от своей добычи, пока они не покинули резиденцию Сумераги. До ближайшей железнодорожной станции можно было дойти пешком, но шинкансен там, кажется, не останавливался. Субару мог бы сказать точно, но не похоже, чтобы он следил за дорогой. Восточный ветер, спустившийся с горы Хиэй, холодил кожу, но все же лицо Субару блестело от пота, и Сейширо засомневался, смогут ли они сегодня добраться до Токио. Возможно, если поторопятся, но следы ауры Субару в автомобиле Мори наверняка заметят.
Он наложил сонные заклинания, убеждаясь, что даже столь сильному магу как бабушка Субару понадобится немало времени, чтобы распутать их, и стер все следы ауры, но более мощное заклинание навело бы Сумераги на их след, и наверняка привлекло бы внимание Мори. Первое было бы неприятным, последнее - смертельным, а он уже сильно устал.
В Токио он пользовался силой Дерева, чтобы смягчить последствия разделения, иначе сейчас он ничего не смог бы делать руками. Но Субару должен был своими силами справляться с раскрытыми метками, которые пытались синхронизировать даже жизненные функции, приводя к гипервентиляции и тахикардии… и, когда тело уже не сможет справляться с нагрузкой, к кардиогенному шоку.
Пока, кажется, Субару удавалось держать барьеры, но внезапное расслабление почти столь же опасно как сама нагрузка. Сейчас они изо всех сил старались не касаться друг друга, но оба знали, что долго не протянут...
Поезд, шедший к станции Киото был переполнен, что помогло им спрятаться, но вынудило их стоять. Это был сезонный поезд, забитый в это время суток домохозяйками с покупками, матерями с детьми, и разнообразными туристами.
Вагон дрогнул, когда поезд, грохоча, перешел на другую стрелку. Субару потерял равновесие, упал… Сейширо поймал его за талию. Субару тихо застонал, неуверенно хватаясь за его рубашку.
- Ты пьян, - спокойно заметил Сейширо.
- Вами… - нечленораздельно произнес Субару. - Вы... как крепкое вино... темно-красное... - Он уткнулся носом в рубашку Сейширо, вдыхая его запах. - ...бьете прямо в голову...
Сейширо удержал его на месте. – Честно говоря, меня учили бить в сердце, - сухо ответил он, видя, что остальные пассажиры каким-то образом умудряются отодвигаться от них, несмотря на тесноту. – Ты можешь стоять, да?
Сейширо схватил его за запястья, не позволяя вытащить свою рубашку из брюк, и заглушил его сдавленные возражения, переплетя пальцы своей левой руки с пальцами Субару. Он уверенно прижал их руки к талии Субару, и посмотрел на информационное табло. До станции Киото еще пятнадцать минут. О Шинкансене речь уже не идет; Субару не сможет дотянуть до Токио. Разве что если им удастся занять купе «зеленого» класса, но чтобы получить его без предварительного заказа ему придется воспользоваться служебным положением, и Мори наверняка это заметят. Нет, им нужно снять номер в гостинице и подождать...
Шимогё-ку, Киото Отель «Гранвия Киото» 6 апреля 2000 года - 13:11
К тому времени, когда поезд пришел на станцию, Субару била дрожь. Сейширо накинул на него плащ и обнял за плечи, пряча состояние Субару от посторонних глаз. Перевалило за полдень и широкие лестницы, и эскалаторы, ведущие к выходу из станции Киото, были пустынны.
Охранник у дверей Гранвии с подозрением посмотрел на них, когда Сейшро подвел Субару к дверям. Человек в деловом костюме без багажа, но в сопровождении явно нетрезвого юноши – не те гости, которых хотела бы принимать респектабельная четырехзвездочная гостиница.
Сейширо пересек лобби так быстро, как позволяло состояние Субару, и остановился у стойки ресепшна.
- Добрый день, сэр. Добро пожаловать в Гранвию. - Регистратор почтительно поклонился. - Могу я спросить, вы заказывали номер?
- Нет, это внеплановая поездка, - Сейширо вздохнул, помогая Субару удержаться на ногах. - Младшие служащие... - Он покачал головой и улыбнулся, положив кредитную карту на стойку. – Сакуразука Сейширо. Вы найдете меня в списке постоянных клиентов. Если возможно, я бы хотел свой обычный номер. И побыстрее, пожалуйста.
Регистратор глянул на карточку, прежде чем провести ей по считывающему устройству и вывести на экран досье клиента. – Сакуразука-сенсей, - он указал на ряд столиков, на которых гостям было положено заполнять регистрационные формы, - Сядьте, пожалуйста, и…
Сейширо проигнорировал просьбу. - Скопируйте данные с прошлого раза и отошлите документы в номер. Я подпишу их потом, - Субару застонал, пытаясь спрятаться за Сейширо от яркого света. - Если люкс занят, то один из полулюксов тоже подойдет, - Сейширо закрыл рукой глаза Субару. – Только убедитесь, что там тихо.
- Но…
- Вы оказываете медицинскую помощь? – спросил Сейширо.
- Да, если ваш... друг нуждается в помощи…
- Нет, не стоит, но мне срочно нужен парацетамол. Если бы вы могли достать его, и принести мне в номер вместе с двумя чашками крепкого кофе, я был бы очень благодарен.
- Я немедленно прослежу за этим, и у вас в номере, сэр, есть кофеварка.
- У меня нет времени делать кофе, - ответил Сейширо. – Лучше доставьте его.
- Да, сэр. Доставим немедленно, - на лице регистратора была нечитабельная маска услужливости. – В вашем номере вы найдете перечень дополнительных услуг. Если вам понадобится что-нибудь еще, пожалуйста, позовите нас. Надеюсь, вам у нас понравится.
- Я в этом уверен, - вежливо кивнул Сейширо.
Два верхних этажа были предназначены для почетных гостей. Блестящий темно-коричневый мраморный пол в коридоре сочетался с псевдо-бамбуковыми стенами и отражал теплый свет круглых ламп, висевших на равных расстояниях. В подобной обстановке практически невозможно было спрятать в коридоре заклинание или офуда - одна из причин по которой Сейширо выбрал Гранвию.
Им дали полулюкс в самом конце коридора, и служитель придержал для них дверь, прежде чем вручить Сейширо карточку-ключ и брошюры. Тот осмотрел номер, велел закрыть жалюзи, и отпустил служителя.
Как только дверь закрылась, медового цвета ковер поглотил весь шум. Сейширо оставил дверь приоткрытой для обслуживания номеров. Субару был почти без сознания, когда он усадил его на просторную кровать и выпутал из плаща. Сейширо проверил его температуру и пульс, блестящая от пота кожа Субару оказалась прохладной на ощупь. Значит, они удачно избежали серотонинового опьянения, иначе температура уже бы поднялась. Он проверил пульс – ускоренный - и ритм дыхания - неглубокий. «Едва избежали» - заключил он.
Постучала служанка, и Сейширо взял у нее кофе и велел ни при каких обстоятельствах не беспокоить их. Он поставил поднос на тумбочку и запер дверь. Сняв ботинки Субару, он расшнуровал свои собственные - остальное могло подождать. Он бросил на спинку кровати две подушки, оперся о них, а затем наполовину расстегнул рубашку и усадил Субару к себе на колени, положив его безвольные ладони себе на грудь.
На секунду он погрузился в ощущения, и боль в обожженных руках ослабла..., но он не позволит себе заснуть...
Через Субару он дотянулся до подноса и пульта на тумбочке, налил себе кофе, а затем уменьшил громкость и яркость телевизора. Субару что-то пробормотал, ерзая во сне на его коленях, и Сейширо успокаивающе провел рукой по его влажным от пота волосам, пытаясь отодвинуть Субару подальше от своего паха, и переключая каналы; на одном из них обнаружился повтор «Шураюки-химе» 1973 года. Он положил пульт и взял чашку. Ремешок кобуры под пиджаком врезался в кожу. Ждать придется долго.
Шимогё-ку, Киото Отель «Гранвия Киото» 6 апреля 2000 года - 19:48
Шесть часов спустя, Сейширо услышал как тихо щелкнул электронный замок, а еще через секунду в номер ворвались двое вооруженных мужчин, пробежали по залу, и остановились по обе стороны изножья кровати, направив пистолеты на него.
Сейширо приподнял бровь. Возможность остановить пулю заклинанием сильно увеличивалась в зависимости от расстояния выстрела; двух с лишним метров было вполне достаточно. Реальную опасность представляла старушка, последовавшая за ними. Офуда в ее руке пылала неестественно-белым светом. На спинке инвалидной коляски сидела коренастая серая птица с черным пятном на голове, ее красные глаза неотрывно смотрели на Сейширо. Официально кваква считалась «существом света», но на грани хищничества. Он был уверен, что именно поэтому его нашли так быстро.
- Что ты сделал с моим внуком на этот раз? – произнесла леди Сумераги. Субару вздрогнул от холодности ее голоса, и сильнее прижался к левому боку Сейширо.
- Ничего, - ответил Сейширо, и положил руку на поясницу Субару, придерживая того. – Не моя вина, что Дао добилось симметрии… - Субару застонал, когда он поднял левую руку, чтобы показать ей пылающий пентакль на внешней стороне ладони, - …а инструкцию не приложило, - Громила, которого он усыпил ранее, угрожающе шагнул к нему; цапля расправила крылья. Бабушка Субару остановила их.
- Ты думаешь, что я куплюсь на ту абсурдную ложь, который ты пичкаешь моего внука, да?
- Ложь? – Сейширо снова положил руку Субару на талию, тот недовольно забормотал. Леди Сумераги внимательно наблюдала за ним, сосредоточившись на его губах, очевидно готовясь отразить любое заклинание, которое он бы использовал. – Нет, к сожалению.
Сиг-Сойер заклинанием не был; он выхватил его одним движением и направил на голову Субару. Цапля с хриплым криком взмыла в воздух, телохранители… - Попробуйте, если хотите узнать, что делает с лицом 9-миллиметровая пуля с этого расстояния! – рявкнул он, когда они остановились.
Шики трепещущей офуда упал на сбитое одеяло. – Что могло бы привести к Концу Света, если то, что ты говорил о Дао – правда, - с холодной иронией напомнила ему бабушка.
- Мне плевать, что со мной будет, - ответил Сейширо. Он держал пистолет у головы Субару, не убирая пальца с курка. - Проверьте метки, - велел он. - Только метки. Даже не думайте сделать что-нибудь еще; вы не успеете остановить пулю за 30 сантиметров.
Прикосновение ее магии было не громче шороха, самое легкое касание, прежде чем она отпрянула и уставилась на него. Но он знал, что Сумераги хороши в персональной магии. Дар Субару не мог появиться из неоткуда. Он молча наблюдал за старухой, которая тем временем взяла себя в руки.
- Молодой человек, я полагаю, нам действительно есть что обсудить.
- Действительно, - он осторожно кивнул. - Но без ваших головорезов в моей спальне. Подумав немного, она приказала: - Хамамацу, Шигеру. Подождите снаружи.
- Но Сумераги-доно… - возразил первый. – Мы не можем…
- Вы можете либо выйти за дверь, либо поспать на ковре, - мягко предложил Сейширо. – Возможно, вы даже проснетесь, - мягкость исчезла из его голоса. – А может и нет.
- Ждите. Снаружи, – холодно повторила леди Сумераги, не отрывая от него глаз, оценивая его намеренья. – Со мной все будет в порядке. Проследите, чтобы нам не мешали.
На этот раз они повиновались. - Да, госпожа.
Когда дверь закрылась за ними, Сейширо разрядил пистолет и вернул его в кобуру. Леди Сумераги посмотрела на своего внука, который во сне цеплялся за Сейширо, обхватив того ногами. – Он… - она покачала головой, не в силах подобрать слова. - Как это произошло? – наконец, спросила она, - Какие у вас были намеренья?
- Никаких, - Сейширо вздохнул. – Честно говоря, мы даже не собирались призывать Дао. Мы просто пытались помешать двум безмозглым детям разрушить мир из-за глупого суеверия, основанного на непонимании календарной системы, - Он попытался устроиться поудобнее, но ему это не удалось, потому что Субару плотнее прижался к нему. - Вражде между нашими кланами тысяча четыреста лет. Нет информации о том, что случится, если одновременно использовать вашу и нашу магию.
- Конечно, нет, - согласилась она. – Почему ты пришел за ним?
- Если один из нас умрет, неизвестно что произойдет с Финальным Сражением, продолжится оно или нет, а если продолжится, то как – в обычном порядке или же в нарушенном. Я поклялся защищать Японию. Стати ли бы вы рисковать в подобном случае?
~: ~: ~: ~: ~ ~:~:~:~:~
Шимогё-ку, Киото Отель «Гранвия Киото» 7 апреля 2000 года - 09:58 (пятница)
- Если бы я хотел разжечь войну между нашими кланами прямо у вас в доме, Сумераги-сан, неужели вы думаете, что я стал бы тратить время на прислугу?
- Я бы могла поверить в твою искренность, если бы ты позволил Субару связаться с нами.
- Позволил? Я велел ему позвонить вам. Не обвиняйте меня в его упрямстве. Таким его сделал не я.
- Субару-сан уже бывал в таком состоянии?
- В самом начале. Эффект растет в зависимости от расстояния и времени. Расстояние от Токио до Киото могло быть смертельным.
Неясные, неритмичные, бессмысленные слова заполонили его голову, а затем меж его губ потекла горькая жидкость с кусочками чего-то шероховатого, и кто-то придержал его рот закрытым, поглаживая горло, чтобы заставить его глотнуть. Его голову немного приподняли; сильная рука поддерживала затылок, а чашка касалась губ.
- Глотай, - скомандовал Сейширо, и теплый кофе заструился по его языку, смывая последние крупинки. Он попытался отвернуться, и Сейширо закрыл его глаза ладонью и влил ему в рот остаток кофе. – Предупреди заранее, если тебе понадобится таз. Я не привез сменную одежду. Если разукрасишь эти штаны, у тебя будут проблемы.
- Извините. Я не...
- Я знаю. – Сейширо потянулся и поставил чашку на тумбочку. От неожиданного прыжка матраса Субару затошнило. – Обезболивающее скоро подействует.
- Что произошло? – прошептал Субару, закрывая глаза рукой от ослепительного света, просачивавшегося даже сквозь опущенные веки.
- Ты не помнишь? – Сейширо казался обиженным. – А ведь у нас была лучшая ночь в моей жизни…
- Прекра…
- Субару-сан, вам уже лучше?
Услышав обеспокоенный голос, он подскочил, и скрючился бы от боли, не удержи Сейширо его на месте. - Бабушка... - Она сидела в инвалидном кресле по другую сторону маленького журнального столика, придвинутого к кровати.
- Я же сказал, что это была лучшая ночь в моей жизни, - сухо заметил Сейширо, придерживая его.
Субару отбросил его руку, сглотнул, борясь с тошнотой, и на секунду положил ноющую голову на плечо Сейширо.
- Субару-сан? – встревожено произнесла бабушка.
Он попытался взять себя в руки. - Все в порядке, - ответил он, пытаясь отодвинуться от Сейширо, но ему это не удалось.
- И ты еще называешь меня лжецом, - хмыкнул Сейширо.
- Вы не должны страдать из-за меня, Субару-сан, - спокойно ответила бабушка. – Каким бы нежелательным не было ваше положение, я знаю, что это не ваша вина.
Субару уставился на нее. - Как?..
Сейширо пожал плечами. - У нас было достаточно времени, чтобы поговорить. Прошлой ночью они выбили дверь.
- Мы ничего подобного не делали.
- Конечно нет, но почему-то администрации отеля пришлось менять замок.
- Пожалуйста! – вмешался Субару, прижимая ладони к вискам. – Я не могу больше терпеть это. Я… - Не обращая внимания на болезненную пульсацию в голове, он спустил ноги с кровати. - Мне нужно кофе.
Пятнадцать минут и три чашки спустя Субару закрыл за собой дверь ванной, прислонился к ней на секунду, чтобы оглядеть элегантную, и все же удобную комнату - и справиться с шоком зрелища Сейширо, наливающего чай бабушке...
Два белых юката с вышитыми золотыми нитками эмблемами гостиницы лежали вместе с набором туалетных принадлежностей и двумя стопками пушистых белых полотенец в шкафчике рядом с раковиной. Сев на обшитый тканью табурет, он начал раздеваться, заметив, как неловки его пальцы. Закончив, он посмотрел в большое зеркало, висевшее над раковиной. Пораженный, он осторожно провел рукой по впалой щеке, неуверенно касаясь темных мешков под глазами, а затем по снова выступившим ребрам. За прошлые два дня он, должно быть, похудел килограммов на десять. Случись это несколькими неделями раньше...
Он поежился и вошел в душевую кабинку. Руки Сейширо казались в полном порядке, и он не чувствовал серьезных повреждений, но не знал, насколько это было иллюзией. Сейширо не проявит свои слабости, пока бабушка здесь.
Субару отрегулировал температуру воды, и налил себе на ладонь гель для душа.
Через десять минут он вернулся в комнату. Помывшись и надев юката, он, наконец, ощутил себя относительно живым. Не то, чтобы это помогло ему оправиться от ужаса, причиной которому была бабушка, завтракающая за одним столом с Сейширо. И то, что они оба находились в одной комнате... закладывая первые камни... взаимопонимания. Говорили. О нем.
»К вопросу о страшном» - подумал Субару и пододвинул одно из маленьких кресел, чтобы сесть за стол.
- Я отослала Шигеру-кун обратно в резиденцию, чтобы доложить обо всем старейшинам и выразить ваше сожаление о том, что вам пришлось неожиданно уйти, - сказала она ему, когда он взял суховатый кусочек тоста. - Предполагаю, что вы не вернетесь со мной.
- Я вернулся бы, - негромко ответил Субару. - Но не один, а боюсь, что вы не будете рады моему гостю, - Он откусил кусочек тоста и подождал, не вырвет ли его. Под столом он касался щиколоткой ноги Сейширо. Тепло. Сила. Несколько секунд он просто наслаждался, приоткрыв щиты, расслабившись…
- Субару-сан, вы слушаете? – нахмурившись, спросила бабушка.
Сейширо фыркнул в кофе, и Субару пнул его в щиколотку, ударившись большим пальцем. - Простите, бабушка, - кротко ответил он. – Я еще не очень хорошо себя чувствую. Что вы сказали?
- Меня тревожит, что вы не сообщили мне о положении дел. Почему я узнаю правду от нашего врага?
- Я пытался рассказать вам. Вы мне не поверили. - Он замолк и посмотрел на Сейширо, который с видимой беззаботностью потягивал кофе, а затем снова на бабушку. - Но почему вы поверили ему?
Сейширо поднял руку и показал ему шрамы. - Скажем, у меня под рукой были доказательства.
Их прервал стук в дверь. Хамамацу вошел и поклонился. – Пожалуйста, простите за беспокойство, Сумераги-доно, но там несколько работников гостиницы хотят видеть... его, - Он быстро кивнул в сторону Сейширо, который бросил салфетку на стол и встал, и мимоходом провел рукой по плечу Субару. Глядя на Хамамацу, он приподнял бровь.
- Мое имя Сакуразука. Попытайся, это не так сложно как кажется, Хам-чан, - Он открыл дверь.
- Вы вернетесь в его дом? – тихо спросила бабушка, наблюдая за Сейширо, который кратко переговорил с работником отеля, и получил папку с отпечатанными на ней золотыми буквами.
- Не то, чтобы у меня был выбор, - ответил Субару, удержавшись от того, чтобы добавить «И даже если бы был...»
Сейширо пролистал папку, затем взял протянутую ему ручку и расписался. С вежливым кивком он вернул ее служащему и закрыл дверь.
- Этот номер мой еще на четыре часа. Ресепшн закажет нам места на шинкансен в Токио, - сказал он Субару, и потянулся за плащом.
- Куда вы идете? – осторожно спросил Субару.
- В Исетан. Я не собираюсь ехать три часа в поезде в потном белье, - Сейширо быстро глянул на него. - Это примерно пятьсот метров. Ты справишься?
- Разумеется, Субару-сан….
- Да, - Субару медленно кивнул. – Если не слишком долго. Я все еще ощущаю вас.
- Я постараюсь побыстрее. Есть особые пожелания?
Субару моргнул. - Извините?
- Эта юката тебе идет, но сомневаюсь, что это подходящий наряд для поездки на поезде. Можем попытаться дать взятку, но…
- Ничего розового! – быстро прервал его Субару. – И никакой сак…цветов, пожалуйста.
Сейширо пожал плечами. – Что насчет фиолетовых крольчат? – спросил он в дверях.
- Осторожно, я могу рассказать о ваших предпочтениях Йошино-сан. - Ну и что? Это же твое нижнее белье. Обещаю, что буду громко стенать о твоих вкусах, когда приду забирать почту.
Субару впивался взглядом в дверь, закрывшуюся за Сейширо. – Обязательно куплю ему «Хелло Китти»!
- Субару-сан, - серьезно произнесла бабушка за его спиной. – Надеюсь, вы знаете, что ваши физические отношения с этим человеком абсолютно недопустимы. Вы должны думать о своем положении и своем клане. У вас уже есть кровь Акико на…
Субару вздрогнул, и очень медленно обернулся к ней. – Если вы втянете в это Акико, то я выйду за дверь и не вернусь, - спокойно сообщил он.
Некоторое время она смотрела на него. – Я не втягиваю в это Акико, - осторожно сказала она. – Но поскольку вы не отослали ее, она все еще считается вашей невестой, и ожидается, что вы женитесь на ней.
- Женюсь на ней? Она не может находить со мной в одной комнате. Я даже представить не могу… - Он покачал головой. - Вы не можете ожидать, что я буду терпеть подобную ложь.
- Вы не первый. Ваш отец… - она замолкла.
- Мой отец...? - Субару уставился на нее. - Что вы собирались сказать?
Бабушкино лицо окаменело. - Мы не будем говорить об этом, - заявила она. - И мы больше не будем упоминать вашу связь с Сакуразукамори. Я сообщу старейшинам, что текущая ситуация требует, чтобы вы оставались с ним, и подчеркну важность вашего участия в Дао. Нет нужды обременять их сведеньями о вашем прискорбном личном выборе, - Ее голос был холоден, и звучал словно издалека.
Субару вздрогнул; его сердце пропустило удар, еще один, попыталось сделать два одновременно.... кто-то спросил его, не нужна ли ему помощь в выборе свитера...
Нет! Это не он, это… Он не удержался, реагируя на метки, а не на собственные ощущения. Он закрыл глаза, прижал ладони друг к другу, сосредотачиваясь на своих щитах. Слепой и глухой к окружающему миру, он осторожно отделял ощущения Сейширо от своих...
Его дыхание сбилось к тому времени, когда он был закончил и встретился взглядом с взволнованной бабушкой.
- Вы в порядке? – обеспокоено спросила она. – Мне показалось…
- Я справлюсь, - он сжал зубы, борясь с возобновившейся головной болью. Нельзя снова пить обезболивающее, он принимал его совсем недавно. – Простите, что прервал вас. Мои нервы вымотаны; я сейчас слишком восприимчив, - Он медленно сел в свободное кресло. – Теперь вы понимаете, что у Сейширо были причины спрашивать, выдержу ли я пятьсот метров? – он горько рассмеялся. - В начале было пять метров. Пять. Меньше ширины этой комнаты, - он глубоко вздохнул, - Он мог сделать мою жизнь невыносимой. Но не стал. И я не знаю, что пугает меня сильнее – его забота или то, что я ведусь на нее.
- Он не заботится о вас. Он заботится о Дао. Никогда не забывайте, что этот человек делает… со своими бесчисленными невинными жертвами. Не забывайте, что он сделал с вашей сестрой. Не забывайте день, он в который вы попали в его ловушку.
- Это была не ловушка, - Субару вздохнул, - Это…
- Прекратите защищать его. Меньше двенадцати часов назад он приставил пистолет к вашей голове, и собирался выстрелить!
- Но не выстрелил, - поправил Субару. - Мы занимаемся белым онмёджицу. Дух для нас сильнее плоти, намеренье важнее действия. Но у него другой путь. Для Сакуразука намеренья не важны. Считается лишь реальность – какой бы она ни была. Вы угрожали ему. Он должен был остановить вас. Он сделал это. Вот так просто. Он не собирался стрелять в меня…
- Вы не можете знать, о чем думает преступник, Субару-сан! Пожалуйста, будьте благоразумны. Он…
- …выстрелил бы, если бы собирался, – ледяным голосом закончил Субару. - Он не сделал этого, потому что необходимости не было. Реальность важнее намерений. Плоть сильнее духа. Их символ - пентаграмма не только, чтобы досадить нам!
- Ведете философские беседы с утра пораньше? – беспечно произнес Сейширо, стоявший в дверях, и поставил на пол два больших исетановских пакета. Он заглянул в них и передал их Субару, не забыв на секунду переплести их пальцы. Субару смущенно прижался к нему. Сейширо нахмурился, пристально глядя на него. – Ты опустил щиты, да? – спросил он.
- Ненадолго, - признался Субару. - Но я снова поставил их.
Шинкансен Осака-Токио 8 апреля 2000 года - 16:26
Яркое солнце висело над горами на западе, посылая золотящиеся лучи прямо в окна шинкансена. Субару уже сел в проходе – у него все еще болел живот, и идея зайти в уборную казалась ему все более притягательной - но не смог спрятаться от света. Боль пронизывала его голову каждый раз, когда по его лицу проносилась тень, пока поезд проезжал по очередному металлическому мосту. Он закрыл глаза рукой, спасаясь от очередной мучительной вспышки.
- Старейшины обсудят сложившуюся ситуацию. Я свяжусь с вами, как только у меня будут подробности, - сказала ему бабушка перед их отъездом. - И я прослежу, что кто-нибудь связывался с вами время от времени, и проверял, в порядке ли вы. Пожалуйста, будьте благоразумны и отвечайте на наши звонки.
- Пусть этот кто-нибудь не врывается в мой дом, - в улыбке Сейширо было что-то опасное. - После вашего внезапного визита я поработал над барьером.
Бабушка проигнорировала его. – И, Субару-сан, по крайней мере, прекратите ухаживать за его садом!
Сейширо рассмеялся. - Это не сад. Это сорняки, растущие вокруг дома!
Субару не был уверен, что бабушка поверила ему. Ее предупреждение все еще звучало в его ушах: «никогда не забывайте, что этот человек делает!»
Как будто он мог забыть. Он побывал в доме, где жила мать Сейширо. От тамошнего сада несло силой и смертью; он совсем не напоминал заброшенный двор, в котором росли сорняки и женское гинкго, осыпавшее землю вонючими фруктами.
Он покосился на Сейширо и обнаружил того спящим, прислонившись головой к окну. «Наверняка он сильно устал», - виновато подумал Субару. Он не мог спать в одной комнате с бабушкой, и ночь перед этим...
Обеспокоенный, Субару рассматривал руки Сейширо, на сей раз не скрытые иллюзиями. Бордовые ожоги вокруг шрамов-пентаклей выглядели не так ужасно, как он представлял и магические раны зажили не оставив шрамов, но он не мог отрицать, что его клан причинил Сейширо немалую боль. Он не думал, что обойдется без последствий. И все же Сейширо казался таким умиротворенным во сне. И молодым. Моложе своих официальных 35 лет – от "1 апреля 1965 года" как сказал он много лет назад, хотя Субару был уверен, что это не настоящая дата, и потому не стал поздравлять его на прошлой неделе. Но настоящий возраст Сейширо не мог слишком отличаться от ложного, иначе информация казалась бы неправдоподобной.
Правдоподобная ложь. Невероятная правда.
За четыре месяца Субару узнал о Сакуразукамори больше, чем весь его клан за последние тысячу четыреста лет, но еще больше он узнал о человеке, скрывшемся за этим именем. Намеренья и реальность. Какова любовь, в ее абсолютном значении, когда намеренья не важны?
Он хотел уложить Сейширо поудобнее, но передумал. Сейширо не хотел бы, чтобы его видели спящим. Субару улыбнулся. Еще два часа до Токио. Еще два часа явно необходимого сна; он только не знал, как разбудить его, без того чтобы...
За пять минут до прибытия на станцию, Субару случайно уронил плащ на колени Сейширо и сделал вид, что не заметил как тот проснулся.
(1) Шураюки-химе (Леди Снежная Кровь) - японский фильм 1973 года, основанный на одноименной манге (автор: Казуо Койке, художник: Казуо Камимура). В нем рассказывается история наемной убийцы Юки, ищущей возможность отомстить бандитам, изнасиловавшим ее мать и убившим отца. Прим. переводчика: В последствии появились два сиквела – «Шураюки-химе 2»(1974) и «Принцесса мечей»(2001).
Примечания переводчика: «Зеленый» класс – первый класс в японских поездах. «Гранвия Киото» - реально существующий отель в Киото. Парацетамол – в оригинале был ацетаминофен, но это то же самое, просто парацетамол русскому уху привычнее. Исетан – японская сеть универмагов.
Мать принесла два футляра для визитных карточек, в которые я положила свою коллекцию монет Денежки *____* Жаль, поместилась только половина. Надо что-то еще придумать. Хотела проиллюстрировать хетлианскими персонажами для крсочности, но понятия не имею, что делать со всякими Эфиопиями и Казахстанами, которых нет. Но финские и шведские монетки я все-таки заботливо положила рядом))
Вылечила два зуба. Лечат тут куда лучше чем в России, я зря боялась. На один зуб тратится десять минут, наркоз убойный, я вообще ничего не почувствовала, так что осталось только закрыть глаза, чтобы не видеть всяких острых предметов. Щека до сих пор онемевшая, но отходит очень легко. И не надо два часа ждать, хоть на выходе из кабинета есть начинай.
Вы оставляете комментарий, где указываете, с какого времени существует ваш дневник, а я называю вам наугад месяц и год. Вы выбираете любую запись за этот месяц, снова публикуете ее в своем дневнике и комментируете с точки зрения себя сегодняшнего.
От [Natsuno Tori] сентябрь 2007 читать дальше Вторник, 18 сентября 2007 Некоторые мои знакомые считают, что у меня нет совести. На самом же деле, она просто занята другими, выдуманными проблемами. Вот, теперь я нашла очередной повод попить у себя крови: Более полугода назад я взяла в библиотеке книгу (Пратчетт! Обожаю!). Вскоре после этого мы поехали в Россию, и там я купила по дешевке столько книг, что их мне хватило надолго. Однако, теперь эти книги прочитаны и перечитаны, а идти в библиотеку я боюсь, так как с момента взятия книги прошло уже черт знает сколько времени. То есть, у меня есть два варианта: пойти в библиотеку и быть жестоко отруганной двумя злобными бабульками, или же не идти, а просто присвоить себе библиотечную книгу, благо она хорошая. Мучаюсь...
От той библиотеки мы переехали. Книгу я в результате таки оставила у себя, чем очень довольна, ибо Пратчетт стоит недешево. Вывод:от совести один вред.
На седьмом году проживания Израиле мой организм нахонец-то адаптировался к жаре. На дворе +40, хамсин, а Лазурит по фигу, наоборот, когда измученные родители включают кондиционер, она начинает дико мерзнуть. Один минуc с этой жаре - постоянно хочется мыться-_-
Боюсь лечить зубы Т_____Т UPD: У стоматолога была от силы минут 15, мне только дырки пересчитали (аж восемь штук) и день назначили, но уже на входе я почуяла знакомый запах и меня затошнило, когда кресло горизонтально опустилось - меня начало колотить, а когда вышла - началась истерика. Что ж со мной делать...
Лазурит пришло приглашение в разведку Оо UPD: Полазила по инету. Обнаружиоись минусы - ненормированный рабочий день и на несколько лет закрывают выезд за границу.
Ходила в универ на презентацию книги материной начальницы. Еда была ничего, и вообще было интересно, хотя стулья жутко неудобные. Ощущала себя слишком нарядно одетой, но на меня вроде все радовались. Блин, надо уже отучиться от этой привычки при разговоре с важными людьми становиться младше на пару лет. На одном кавайе не проживешь. И, по-моему, я там посеяла свой брелок для мобильника-_-